Изюм-Барвенковская операция
Мой
дядя Кузубов Владимир Григорьевич 1920
года рождения, уроженец Курской
обл.(теперь Белгородская), Прохоровского
р-н, с. Радьковка, младший политрук,
военком танково-десантной роты 130 ТБр.,
пропал без вести 25.05.1942 года.
Остался в окружении противника в районе Бузова Балка Харьковской области, в составе 6 Армии.
Воспоминания выживших:
-Нужно сказать, что до 24 мая действия нашей бригады , да и других частей и соединений, были довольно организованными. Систематически велась разведка, при необходимости вступали в бой, а если не позволяли обстоятельства, маневрировали на большом пространстве.
День 24 мая запомнился пасмурным, из низких туч периодически моросил мелкий дождь, но было тепло. Из-за неблагоприятных погодных условий вражеская авиация бездействовала, не в пример предыдущим солнечным дням, когда самолеты преследовали в окружении наших даже отдельных бойцов, и немецкие летчики расстреливали их из пулеметов.
Мы сосредоточились на огромном поле вблизи местности, которую командиры, рассматривая карту, называли Бузовой балкой. Местность имела заметный уклон, и это понижение уходило за горизонт. Повсюду стояли автомобили, трактора, полевые и зенитные орудия, танки, цистерны, кухни, повозки и прочее. Несмотря на беспокойство, нам еще верилось, хотелось верить, что командование найдет выход из создавшегося положения.
Во второй половине дня, несмотря на неблагоприятную погоду, прилетели два самолета У-2 («кукурузники», как их называли на фронте) и приземлились неподалеку на поле. Вскоре эти самолеты улетели обратно. На них в окружение прилетали маршалы Тимошенко и Буденный. После их отлета стало как-то совсем тихо, как перед грозой. Мучило беспокойство — что будет, как дело пойдет дальше, чем кончится это окружение?
Страшная это вещь — хорошо организованное противником окружение. Дней десять мы пробыли в «котле» и все-таки вышли из этого ада. Но сколько же людей погибло, а сколько там осталось раненых, которые тоже в основном погибли! А сколько попало в плен, — их участь просто ужасна.
Трудно даже представить, какое количество техники и вооружения достается врагу в результате окружения. Таким именно и было Харьковское окружение, которое генерал-полковник Волкогонов в своей книге «Триумф и трагедия. Политический портрет И. В. Сталина» охарактеризовал так: «Это была одна из самых страшных катастроф Великой Отечественной войны».
Теперь далее. По информации из литературных источников командир 23 т.корпуса Ефим Пушкин принял решение вести корпус прорыв, а не «раздергивать» танки по окруженным частям, как хотел того Костенко. Прорыв 23 корпуса намечался в направлении от Ивановки второй и Красной балки в направлении Петровского. Те же литературные источники об участии командира Е.Пушкина и комиссара 23 танкового корпуса Подпоринова в самом прорыве – умалчивают. Неясно и как знамена 130 и 57 танковой бригад оказались в тылу. Думаю, так как указывает Колбаса И.Г. «330 тысяч человек были окружены. Поступил приказ: знамя на самолет, а солдаты взялись за автоматы и пошли на прорыв».
Тем более, что и у немцев, и у нас в воспоминаниях упоминается о прилетавших в окружение самолеты. Как большие, так и малые. Вполне возможно, что Пушкин, Подпоринов с документами 23 корпуса и знаменами 57 и 130 бригад перелетели из окружения в тыл.
Во все времена Изюм-Барвенковская операция бала неудобной темой для наших историков....
Вечная память Русским парням!
